Вес­на 33 г. н. э. В Иеру­са­лиме уже у власти пре­фект Пон­тий Пи­лат. Ско­ро ев­рей­ская Пас­ха. За шесть дней до нее Хри­стос на­прав­ля­ет­ся к го­род­ским во­ро­там, слов­но же­лая вос­сесть на при­над­ле­жа­щий Ему цар­ский пре­стол, впер­вые поз­во­ляя на­зы­вать се­бя Ца­рем. Это – по­след­няя по­пыт­ка об­ра­тить лю­дей от по­ли­ти­че­ских за­блуж­де­ний, ука­зав ис­тин­ный ха­рак­тер сво­е­го Цар­ства «не от ми­ра се­го». По­это­му под Иису­сом не бо­е­вой конь, но крот­кий осел, сим­во­ли­зи­ру­ю­щий мир. А лю­ди раз­ма­хи­ва­ют паль­мо­вы­ми вет­вя­ми и кри­чат осан­на! («спа­сай нас!»). Уверовав в могущественного и благого Учителя, простой сердцем народ готов был признать в Нем Царя, который пришел освободить его. Они ждут, что Он явит бо­же­ствен­ную си­лу, нена­вист­ные рим­ские ок­ку­пан­ты бу­дут уни­что­же­ны – и при­дет веч­ное Мес­си­ан­ское Цар­ство. Но Хри­стос не бу­дет ис­треб­лять рим­ские ле­ги­о­ны и из­ме­нять по­ли­ти­че­ское устрой­ство ми­ра. Это бес­смыс­лен­но, ес­ли нет об­нов­ле­ния нрав­ствен­но­го. По­доб­ные по­пыт­ки обо­ра­чи­ва­ют­ся еще боль­шей бе­дой.

Прой­дет че­ты­ре дня, и невер­ные уче­ни­ки в стра­хе раз­бе­гут­ся из ноч­но­го Геф­си­ман­ско­го са­да, оста­вив свя­зан­но­го Учи­те­ля в ру­ках стра­жи; а тол­па, ныне при­вет­ству­ю­щая Мес­сию вос­тор­жен­ны­ми кри­ка­ми, бу­дет в озлоб­ле­нии во­пить: «Рас­пни, рас­пни Его!» Он об­манет ее на­деж­ды…Первосвященники же и книжники негодовали на это торжество, говоря Иисусу: «Слышишь ли, что они говорят?» Христос же отвечал им на это: «Да! Разве вы никогда не читали: «из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу» (Пс.8, 3)? (Мф. 21, 16)Из находившихся тогда на улицах Иерусалима только Один Христос знал, что вместо земного царства Он приносит человеку Царство Небесное, вместо избавления от земного рабства Он освобождает человека от рабства гораздо худшего — от рабства греху. Он Один знал, что путь, усеянный ныне пальмовыми ветвями, ведет к Кресту и Голгофе.

Под­ра­жая совре­мен­ни­кам Хри­ста, мы то­же встре­ча­ем Его с зе­ле­ны­ми вет­вя­ми в ру­ках. Хри­сти­ане Во­сто­ка – с вет­вя­ми фини­ко­вых пальм, лав­ра, цве­та­ми. У жи­те­лей Се­ве­ра они по­не­во­ле за­ме­ня­ют­ся вер­ба­ми – пер­вы­ми зе­ле­не­ю­щи­ми де­ре­вья­ми. Они освя­ща­ют­ся в ка­нун празд­ни­ка, на Все­нощ­ном бде­нии, по­сле чте­ния Еван­ге­лия. В на­ро­де по­лу­чи­ли рас­про­стра­не­ние раз­лич­ные «верб­ные» обы­чаи и об­ря­ды: хра­нить освя­щен­ную в церк­ви вер­бу в те­че­ние го­да, укра­шать ей до­маш­ние ико­ны и ста­вить на под­окон­ни­ки, при­но­сить на мо­ги­лы род­ствен­ни­ков, окроп­лять верб­ной ки­стью, смо­чен­ной в свя­той во­де, до­маш­ний скот, есть верб­ную ка­шу, сва­рен­ную с ед­ва рас­пу­стив­ши­ми­ся поч­ка­ми ивы и ее се­реж­ка­ми.

Б. Пастернак

Когда на последней неделе 
Входил он в Иерусалим, 
Осанны навстречу гремели, 
Бежали с ветвями за ним. 
А дни все грозней и суровей, 
Любовью не тронуть сердец, 
Презрительно сдвинуты брови, 
И вот послесловье, конец. 
Свинцовою тяжестью всею 
Легли на дворы небеса. 
Искали улик фарисеи, 
Юля перед ним, как лиса. 
И темными силами храма 
Он отдан подонкам на суд, 
И с пылкостью тою же самой, 
Как славили прежде, клянут. 
Толпа на соседнем участке 
Заглядывала из ворот, 
Толклись в ожиданье развязки 
И тыкались взад и вперед. 
И полз шопоток по соседству, 
И слухи со многих сторон. 
И бегство в Египет и детство 
Уже вспоминались, как сон. 
Припомнился скат величавый 
В пустыне, и та крутизна, 
С которой всемирной державой 
Его соблазнял сатана.
И брачное пиршество в Кане, 
И чуду дивящийся стол, 
И море, которым в тумане 
Он к лодке, как по суху, шел. 
И сборище бедных в лачуге, 
И спуск со свечою в подвал, 
Где вдруг она гасла в испуге, 
Когда воскрешенный вставал… 

Просмотров (26)